Большой вклад в развитие важной для понимания проблем информационного общества концепции публичной сферы внес немецкий философ и социолог, представитель Франкфуртской школы Ю. Хабермас . В центре его размышлений находится понятие коммуникативного разума. Первым шагом в развитии этого понятия была книга Хабермаса «Познание и интерес» (Erkenntnis und Interesse, 1968). Еще раньше, в одной из своих ранних работ «Структурное изменение публичной сферы» (Strukturwandel der Öffentlichkeit, 1962), он рассматривал концепцию публичной информации.
В своих исследованиях Хабермас описывает публичную сферу как форум для «рационального обсуждения». Эта сфера была независимой не только от государства (хотя и финансировалась им), но и от основных экономических сил. Информация служила ее становым хребтом: предполагалось, что участники публичных дискуссий ясно изложат свои позиции, а широкая публика с ними ознакомится и будет в курсе происходящего. Элементарной и в то же время самой важной формой публичной дискуссии были парламентские дебаты, которые публиковались дословно, весьма существенную роль играли также библиотеки и публикация государственной статистики.
Идея публичной сферы чрезвычайно привлекательна для сторонников демократии и тех, кто испытал на себе влияние идей Просвещения. Для первых отлаженная публичная сфера – идеальная модель, на которой может быть продемонстрирована роль информации в демократическом обществе: их привлекает то, что надежная информация, которая предоставляется всем без каких-либо условий, является гарантией открытости и доступности демократических процедур. Для вторых она означает возможность доступа к фактам, чтобы люди могли спокойно их проанализировать и обдумать, а затем принять рациональное решение, что нужно делать в той или иной ситуации.
Хабермас особо подчеркивает связь между информацией и демократическим образом правления. Если допустить, что общественное мнение должно формироваться в результате открытого обсуждения, то эффективность этого процесса окажется обусловленной количеством информации, ее доступностью и способом доведения до потребителя. Это соображение привело некоторых аналитиков, особенно британского марксиста Н. Гарнэма к идее использовать понятие публичной сферы для осмысления изменений в области информации. При этом введенное Хабермасом понятие информационной сферы используется, чтобы оценить, какая информация была доступна в прошлом, как она изменилась и в каком направлении идут дальнейшие изменения. В частности, концепция информационной сферы была использована для анализа изменений в трех взаимосвязанных областях.
Первая область – это некоторые институты публичной сферы, например, библиотеки. В наше время, когда сильно вырос спрос на информацию и появилось множество технологических новаций, возникла новая концепция доступа к информации через библиотеки. Если раньше информация рассматривалась как общественный ресурс, который должен был распределяться бесплатно, то теперь она воспринимается как товар, который может быть продан и куплен для частного потребления, и объем доступа к этому ресурсу зависит от платы. Черты этих изменений можно увидеть уже в новой терминологии: посетителей библиотек теперь называют потребителями, библиотекари строят бизнес-планы и т. п. Ввиду того, что ресурсы на содержание библиотек сократились и одновременно усилилась критика основ организации библиотечного дела, многие из этих учреждений пришли к тому, что начали использовать двухзвенную модель: публике бесплатно, корпоративному пользователю – за деньги. Разумеется, эта модель плохо сочетается с традиционным подходом к библиотечному обслуживанию как к общественной службе, доступной всем, независимо от достатка. Сегодня многие особенности не только библиотек, но и музеев, художественных галерей попали под угрозу исчезновения. По мнению целого ряда исследователей, их информационным функциям нанесен ущерб в результате попыток заставить их играть по рыночным правилам.
Вторая область связана с общим беспокойством, которое вызывает превращение в товар правительственной информации, ведь самую значительную часть информации об обществе мы получаем от правительственных информационных служб. Даже узнавая что-либо из прессы или телевидения, мы понимаем, что в основе их информации лежат правительственные источники. Только правительство представляет собой институт, способный систематически и постоянно собирать и обрабатывать информацию обо всем, что нас окружает, потому что решение этой сложной задачи требует колоссальных финансовых затрат и легитимности. От доверия к такой информации зависят эффективность правительства и способность граждан осмысленно участвовать в жизни общества. Концепция правительственной информационной службы очень хорошо согласуется с понятием публичной сферы. Для работников службы, которая, к примеру, собирает и делает доступной статистическую информацию, характерен некий набор этических ценностей государственного служащего – честности, личной незаинтересованности в результатах своей работы и т. п. Поскольку распространение правительственной информации всегда рассматривалось как важная задача, ее решение щедро субсидировалось из бюджета. Но теперь все больше и больше государственные службы и департаменты распространяют свои сведения на возмездной основе, что сокращает возможность доступа к социально-значимой информации для широких кругов общественности.
Третья область – это общее состояние системы коммуникаций в современном мире, в которой в силу разных причин создается и распространяется все больше недостоверной и искаженной информации. Публичная сфера пострадала не только от изменения функций общественных служб, но и от стремления навести на информацию глянец, чтобы непременно «всучить» ее потребителю. Появились «специалисты по раскрутке», «консультанты по медиа», «спецы по управлению имиджем» и др. Различные новые средства убеждения людей глубоко проникли даже в сферу потребления. Все это приводит к появлению того, что Г. Шиллер пренебрежительно называл «информационным мусором». Не гнушается манипулировать общественным мнением с помощью коммуникации и информации даже государство, т. к. это помогает ему осуществлять социальный контроль. Сознательно используемое систематическое управление с помощью информации называется пропагандой, которая сводится к распространению определенных сообщений и ограничению распространения других, то есть включает использование цензуры. По мнению Хабермаса, с этого начинается упадок публичной сферы. Однако именно здесь кроется ирония: пропаганда, какой бы противной она ни казалась, в какой-то мере способствует сохранению публичной сферы – ведь демократические процессы в обществе не прекращаются, и противоборствующие стороны, которым нужна легитимность, пытаются управлять общественным мнением, чтобы победить в открытом противостоянии.
В наше время публичная сфера, безусловно, нуждается в реформировании, и реформа эта должна быть направлена на сохранение того лучшего, что служит развитию общества. При этом цели, которые стоят перед институтами и учреждениями публичной сферы, так или иначе, нуждаются в пересмотре.
Философия. Культурология
Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. Серия Социальные науки, 2013, № 3 (31), с. 125-130 125
УДК 004.7+14+304
«ПУБЛИЧНАЯ СФЕРА» Ю. ХАБЕРМАСА:
РЕАЛИЗАЦИЯ В ИНТЕРНЕТ-ДИСКУРСЕ
© 2013 г. М.Ю. Казаков
Нижегородский институт управления, филиал Российской академии народного хозяйства и госслужбы при Президенте РФ
Поступила в редакцию 10.03.2013
Рассматривается процесс формирования новой «публичной сферы» в рамках интернет-дискурса. Дается общая характеристика содержания понятия «публичная сфера». Приводятся примеры использования сети Интернет в качестве «публичной сферы» в современном российском обществе.
Ключевые слова: Ю. Хабермас, публичная сфера, интернет-дискурс, социальные медиа, граждан-
ское общество, информационное общество.
В современном мире стремительно развивается информационное общество. По мнению большинства исследователей, ему присущи следующие фундаментальные черты: возрастание информационной активности всех членов общества, превращение информационной индустрии в самую динамичную сферу его функционирования, проникновение информационнокоммуникативных технологий в жизнедеятельность каждого отдельного человека, а также, благодаря широкому распространению гибких сетевых структур, изменение всех моделей социальной организации и сотрудничества. В информационном обществе технологии масс-медиа играют в жизни людей решающую роль, особенно в процессах социализации, их участия в общественной жизни.
Известный социолог-постмодернист Жан-Франсуа Лиотар подчеркивал, что в информационном обществе «знание стало главной производительной силой, что ощутимо изменило состав активного населения в наиболее развитых странах и составило основное затруднение для развивающихся стран» . Информация, знание превращаются в ключевой фактор жизни в социуме. Принимая также во внимание положение о всемирной культуре консюмеризма в эпоху постмодерна и апеллируя к дальнейшим рассуждениям Ж.-Ф. Лиотара о том, что «в форме информационного товара, необходимого для усиления производительной мощи, знание уже является и будет важнейшей, а может быть, самой значительной ставкой в мировом соперничестве за власть» , надо отметить, что в информационном обществе в отличие от прочих форм социальности на пер-
вое место выходит многообразие информационных потоков и расширение медийного пространства.
Одновременно с развитием информационного общества идет формирование гражданского общества. Интерес в связи с этим вызывают утверждения некоторых исследователей о том, что «гражданское общество на этапе доминирования информационной составляющей бытия человека в социуме становится обществом информационным» . На наш взгляд, предположения подобного типа не совсем верны. Гражданское общество сохраняется и благодаря информационным технологиям получает новые возможности для своего развития. В то же время сложно переоценить роль, которую играет сетевое информационное пространство в современной общественной жизни, формируя абсолютно новые методы и средства коммуникации и открывая неведомые возможности для гражданской активности. Заявленная проблематика обусловливает актуальность предлагаемого исследования.
Важнейшим показателем зрелости гражданского общества является его способность вести диалог с властью, а также создавать возможность для диалога внутри общества. Диалог в данном случае понимается как артикуляция различных смысловых позиций, которая ведет не к их взаимному отторжению или подавлению, а к продуктивному взаимодействию. Критерием успешности такого взаимодействия будет появление новых смысловых построений всех сторон участников. Диалог обязательно предполагает: 1) наличие полноценных субъек-тов-участников; 2) изначальное отсутствие монополии на истину.
Представляется, что наиболее точно задачам статьи по анализу современного положения дел с диалогом между обществом и государством соответствует концепция публичной сферы, основоположником которой является немецкий философ и социолог Ю. Хабермас. Опираясь на его главную работу по этой теме , мы хотим артикулировать вопрос о новой «публичной сфере», формирующейся в интернет-дискурсе.
Достижение поставленной цели требует выполнения следующих задач: 1) исследовать появление и дать развернутую характеристику понятию «публичная сфера»; 2) определить значимость «публичной сферы» в современном обществе; 3) проследить формирование «публичной сферы» в рамках интернет-дискурса; 4) показать, как Интернет используется в качестве «публичной сферы» на практике; 5) сделать выводы обобщающего характера, соответствующие заявленной проблематике.
При артикулировании вопроса о концепции «публичной сферы» исследователь сталкивается с рядом сложностей. Во-первых, нужно отметить, что русский термин «публичная сфера» не совсем точен, поскольку является лингвистической калькой английского термина «public sphere», который, в свою очередь, представляется не совсем корректным переводом немецкого термина Хабермаса «Offentlichkeit», обретающего в русском языке значение «публичности» или «общественности». Однако понятие «публичная сфера» в русском языке является семантически максимально удовлетворяющим по отношению к концепции Хабермаса, поэтому в отечественной науке принято использовать именно данный термин.
В соответствии с классической хабермасов-ской концепцией, «публичная сфера» трактуется как пространство рациональной дискуссии, основанное на принципах открытости и равенстве сторон, а также на совместно разработанных и общепринятых критериях и стандартах. Именно в публичной сфере в процессе свободной от внешнего контроля дискуссии и обмена информацией вырабатывается то, что можно назвать «общественное мнение». Оно представляет собой не среднее арифметическое мнений всех участников, а результат дискуссии, которая очищает его от искажений, вносимых частными интересами и ограниченностью отдельных точек зрения. Исход дискуссии определяется исключительно силой аргументации, а не статусом участников. Такое общественное мнение (и публичная сфера как пространство его формирования) выступает в качестве главного ограничителя государственной власти и источника
демократической легитимности через артикуляцию общественных интересов, публичный контроль деятельности властных структур, а также участие в обсуждении и формировании государственной политики.
Как известно, моделируя публичную сферу, Хабермас исходил из неомарксистской интерпретации социальной философии Гегеля. При этом Хабермас искал пространство, автономное и от государства (в отличие от Гегеля), и от рынка (в отличие от Маркса). Этой зоной для него является публичная сфера, «само существование которой стало прямым следствием конститурирования государства и становления рыночной экономики, что привело к появлению гражданина, с одной стороны, и частного индивида, с другой» .
По Хабермасу, определяющую роль в развитии публичной сферы в Новое время сыграло развитие периодической печати и в особенности расцвет политической журналистики в XVIII веке, когда люди стали встречаться в салонах, кофейнях и других общественных местах специально для того, чтобы обсудить газетные публикации, посвященные текущим проблемам. С появлением и развитием печатных медиа (книг, газет, журналов) публичная сфера, в отличие от древнегреческого ее варианта (Агора), зарождается как «виртуальная» общность частных индивидов, которые пишут, читают, рефлектируют, интерпретируют и тем самым обсуждают общественные проблемы на новом уровне. Именно эта социальная среда и явилась потенциальной основой для возникновения оппозиции, которая, с присущим ей критическим отношением к существующей власти, стала ключевым фактором формирования западной демократии современного типа. Однако в дальнейшем, по мнению Хабермаса, данная среда в значительной степени была подвержена детери-орации: собрания в кофейнях утратили свое былое значение, тогда как издательства превратились в крупномасштабные коммерческие предприятия, обеспокоенные скорее проблемой манипулирования потребителями, чем организацией рациональных дискуссий в обществе. Важно отметить, что само понятие публичной сферы является ценностно-ориентированным. Публичная сфера - это идеал, во имя которого всегда будет возможна критика существующей власти, массовой культуры, потребительских «идолов» и пассивной общественности.
В рамках медийного пространства публичная сфера представляет собой условно выделенное виртуальное сообщество, в котором осуществляется общественный дискурс, явля-
ющийся результатом коллективной рефлексии по поводу актуальных и социально значимых событий так называемого демократического большинства. Публичная сфера является важнейшим условием существования гражданского общества. Гражданское общество без развитой публичной сферы испытывает недостаток в участии членов общества в принятии политических решений. Не менее важной является особенность публичной сферы выступать в качестве среды социальной интеграции, формы социальной солидарности и арены для обсуждения возможных социальных мер действия. Следует отметить, что публичная сфера в рамках сети Интернет меняет аудиторный вектор с элитарности на массовость, таким образом не выключая из участия в обсуждении никого из граждан.
Одна из возникающих сложностей при анализе публичной сферы - разграничить сферы компетенции публичной сферы, т.е. отделить публичную сферу от частной. Есть несколько методов осмысления этой дихотомии: 1) под «публичным» преимущественно подразумеваются те виды деятельности или полномочия, которые так или иначе были связаны с государством и обществом, тогда как под «частным» - деятельность частных граждан; 2) в противопоставлении публичного и частного выделяют «публичное» как «открытое» и «доступное для публики», то есть информацию, которую может получить большинство. Напротив, «частное» - это то, что скрыто от публики, о чем известно лишь ограниченному кругу лиц. Применительно к сфере политики эта дихотомия порождает проблему «публичности» как степени «видимости», открытости, с одной стороны, государственной власти, с другой - личной жизни граждан . Данную сложность в рамках этой статьи решить не представляется возможным, но мы понимаем «публичность» именно во втором смысле.
В основе хабермасовской публичной сферы лежит справедливость и истина. Принцип справедливости Хабермас обозначает как «(и)» -«принцип универсальной» этики дискурса, а об истине пишет: «Аргументация обеспечивает в принципе свободное и равное участие всех сторон в совместном поиске истины, где ничто не принуждает кого-либо кроме силы лучшего аргумента» . «Сила лучшего аргумента» - ключевое положение его трудов.
Справедливость и истина обеспечены там, где соблюдены пять требований к этике дискурса:
1. Никто из участников обсуждения не должен исключаться из дискурса (требование всеобщности).
2. В процессе дискурса все должны иметь равные возможности представлять и критиковать претензии на справедливость (требование автономии).
3. Участники должны быть способны разделить претензии других на справедливость (требование идеального исполнения роли).
4. Имеющиеся властные различия между участниками должны нейтрализоваться так, чтобы различия не влияли на достижение консенсуса (требование нейтральности силы власти).
5. Участники должны открыто объявить свои цели, намерения и воздерживаться от стратегических действий (требование прозрачности).
Хотя главная анализируемая нами работа Хабермаса, посвященная осмыслению публичной сферы «Структурные трансформации публичной сферы. Размышления к категории гражданского общества», вышла в печать еще в 1962 г., Хабермас еще более критичен и строг в обсуждении проблемы публичной сферы в своих более поздних выступлениях и исследованиях. Например, в своей речи в 2006 году в Венском университете он снова говорит о возможности реализации концепции публичной сферы посредством новейших средств массовой коммуникации.
Несмотря на критикуемую многими учеными идеалистичность и утопичность хабермасов-ской буржуазной публичной сферы, мы можем утверждать, что большинство требований универсальной этики дискурса удовлетворяются уже на современном этапе развития сети Интернет.
Действительно, в конце XX - начале XXI века, как вершина эволюции информационных технологий, появляется качественно новое коммуникационное пространство - сеть Интернет. В его рамках, по нашему мнению, в данный момент идет образование сетевой публичной сферы на глобальном, транснациональном уровне.
Являясь последовательным развитием информационных технологий, Интернет стал исключительным средством коммуникации и привел к возникновению принципиально новых форм коммуникационного взаимодействия, благодаря чему стал объектом активной заинтересованности исследователей всего мира и, может быть, с некоторой задержкой, российских исследователей. Сложно переоценить роль, которую играет это сетевое информационное пространство, воздействуя на общественные процессы, как в России, так и в мире, формируя абсолютно новые методы и средства коммуникации, заново структурируя общественно-мен-
тальную сферу. С переходом к новой технологической и идеологической парадигме сети Интернет - Веб 2.0 (Web 2.0) и возникновением социальных медиа, стала возможна социальная интернет-коммуникация, соотносимая по возможностям со свободной коммуникацией в концепции гражданской публичной сферы Хабермаса.
Глобальная сеть Интернет, как изначально децентрализованная система коммуникации, создает новые формы взаимодействия, инициирует новые виды отношений между ее участниками, позволяет поддерживать диалог вне границ существующих государств. Интернет обладает и другими важными особенностями, которые отличают его от традиционных медиа: доступность, низкая цена использования и возможность быстро распространять большие объемы информации на значительном расстоянии. По словам влиятельного западного исследователя глобализации, голландского социолога С. Сассен, «Интернет является чрезвычайно важным инструментом и пространством для демократического участия на всех уровнях, для укрепления основ гражданского общества, для формирования нового видения мира посредством политических и гражданских проектов, транснациональных по своему характеру» . Другой авторитетный автор, апеллируя к Хабермасу, подтверждает, что в XXI веке сложились такие черты публичной сферы, как: «открытая дискуссия, критика действий власти, полная подотчетность, гласность и независимость действующих лиц от экономических интересов и контроля государства» .
Новая система коммуникаций основывается на сетевой интеграции разных видов коммуникации и включает в себя множество культурных явлений, что приводит к важным социальным последствиям для человека. Благодаря появлению Интернета происходит значительное ослабление символической власти традиционных отправителей сообщений, особенно институтов власти, управляющих при помощи исторически закодированных социальных практик (религия, мораль, авторитет, традиционные ценности, политическая идеология).
Члены информационного общества, получив возможность равного доступа к информации, меняют свое отношение к власти, получают сведения, заставляющие критически относиться к действиям правящих кругов. Таким образом, новый коммуникационный режим информационного общества становится мощным фактором, разрушающим монологическую форму отношений власти с обществом и способству-
ющим построению диалогической формы общения.
В Интернете происходят дискуссии, посвященные таким вопросам, как вторжение США в Ирак, легитимность прошедших выборов, целесообразность расходования государственного бюджета и другие общественно важные темы. По большей части именно благодаря Интернету сотни тысяч людей прошли по улицам мира в знак протеста против военных действий в Ираке. Например, крупнейший западный гражданско-правовой интернет-ресурс www.moveon.org (девиз которого «Демократия в действии») помог тысячам людей кооперироваться и организовать эту акцию. Другим ярким примером гражданской сплоченности, достигнутой посредством интернет-коммуникации, является ситуация с недавними цунами в Японии, когда распространение видеосвидетельств страшной трагедии в Интернете привели к широкому до-национному сбору средств в поддержку пострадавших городов.
Интернет предоставляет своим членам ряд существенных преимуществ в выражении гражданских позиций и участии в обсуждении актуальных общественных проблем. Во-первых, Интернет стирает географические рамки, и, независимо от места нахождения, каждый человек, подключенный к сети, может высказать свое мнение. Причем коммуникация может идти как в режиме реального времени (онлайн), так и с отсрочкой получения сообщения (офлайн). Второй значимой характеристикой виртуального пространства является относительная легкость доступа в сети Интернет к информационному «рупору», по сравнению с традиционными СМИ. Эти два преимущества вместе с наличием свободного, неконтролируемого властями коммуникационного пространства, в котором можно легко общаться без существенных ограничений, делает Интернет идеальным местом дислокации для оппозиционеров и прочих граждан, которые хотят реализовать в сети свои гражданские права с помощью новых социальных практик.
Главные демократические функции современных СМИ: сделать важную общественную информацию публичной для всех граждан и дать возможность этим гражданам обсуждать эту информацию между собой, «запустить дискурс». Но даже оппозиционные традиционные медиа, справляясь с первой функцией, не могут технологически предоставить возможности для диалога. Социальные медиа, в свою очередь, построены на социальной коммуникации и диалоге. Публичные форумы, блоги, интернет-сообщества - все они
дают возможность для коммуникации путем комментирования записей и комментариев других читателей. Видео-хостинг YouTube и другие подобные социальные сервисы предоставляют возможности загрузки частными лицами видеороликов, которые благодаря этому становятся публичным достоянием.
Примером могут служить парламентские выборы в нашей стране в Г осударственную думу от 4 декабря 2011 года, когда многие акторы блогосферы активно высказывали возмущение после подведения итогов выборов, так как были не согласны с результатами выборов. После выборов на YouTube были выложены сотни видео из разных избирательных участков, на которых были видны нарушения правил выборов. Например, так произошло с видео, на котором были запечатлены нарушения на парламентских выборах 4 декабря 2011 года на одном из московских участков. Этот случай, а также последующие митинги оппозиции, требования их участников активно обсуждались в блогах важных политических фигур и в группах социальных сетей . Эффективность социальных медиа особенно заметна во время «волнений» на фоне действий традиционных СМИ, которые проигнорировали происходящие оппозиционные митинги, хотя показали менее многочисленный митинг в поддержку результатов выборов, который проходил недалеко от первого.
При всех позитивных изменениях в гражданском дискурсе благодаря сети Интернет, есть несколько моментов, которые не могут не вызывать опасения: 1) постепенное насыщение сетевого пространства акторами-манипулятора-ми и акторами-фальсификаторами, в задачи которых входит использование информационных рычагов влияния для проведения информационных войн против рядовых акторов-граждан с целью компрометации и опровержения предоставляемой ими общественно важной информации; 2) в большинстве стран Интернет, так или иначе, контролируется властями под предлогом борьбы с противозаконными действиями, такими как хакерские атаки, национализм, непристойности, нарушение авторских прав, порнография, подготовка террористических акций, мошенничество и незаконные азартные игры. Есть обоснованные опасения, что этот контроль может рано или поздно привести к снижению свободы слова в Интернете; 3) виртуализация общества в будущем может привести к тому, что гражданская консолидация не будет выходить за рамки виртуального пространства и виртуальные дискуссии перестанут стимулировать к гражданским действиям в реальности.
Таким образом, проанализировав материал, заявленный касательно обозначенной проблематики, можем сделать определенные выводы:
1) термин «публичная сфера», впервые введенный в XX веке Ю. Хабермасом и использовавшийся для обозначения возникшего в XVIII-XIX веках нового информационного пространства в салонах, кофейнях и других общественных местах, где представители социума обсуждали актуальные общественные вопросы, оказывается плодотворным для анализа современных процессов;
2) в современном обществе «публичная сфера» предоставляет свободное медиапространство для коммуникации между гражданами, в связи с чем ее роль для общества значительно возрастает;
3) формирование новой публичной сферы в рамках интернет-дискурса происходит благодаря следующим свойствам сети Интернет: децентрализации, сетевой структуре, неподконтроль-ности государству, а также беспрецедентной легкости в становлении активным актором сети;
4) приведенные в статье примеры использования сети Интернет в роли «публичной сферы», оправдывают предложенную гипотезу о зарождении публичной сферы нового типа, но в то же время возникают и некоторые опасения по поводу будущего этой сетевой публичной сферы.
Феномен формирования современной «публичной сферы» в рамках интернет-дискурса в российской науке практически не изучен, и, безусловно, актуальным является его дальнейшее более глубокое изучение.
Список литературы
1. Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна: Пер. с франц. СПб., 1998. Р. 18-19.
2. Бумагина Е.Л. Роль средств массовой информации в формировании гражданского общества: Авто-реф. дис. канд. фил. наук: 09.00.11. М., 2002. С. 9.
3. Habermas J. The Structural Transformation of the Public Sphere. Cambridge Massachusetts: The MIT Press, 1991. 301 p.
4. Трахтенберг А.Д. Интернет и возрождение «публичной сферы» // Научный ежегодник Института философии и права УрО РАН. Екатеринбург, 2007. № 7. С. 224-230.
5. Bobbio N. Democracy and Dictatorship: The Nature and Limits of State Power. Minneapolis, 1989. Р. 36.
6. Habermas J. Moral Consciousness and Communicative Action. Cambridge, Mass, 1990. Р. 122.
7. Sassen S. On the Internet and Sovereignty // Global Legal Studies Journal, 1998. Р. 545-559.
8. Уэбстер Ф. Теории информационного общества. М., 2004. 400 с.
10. Блог А. Навального [Электронный ресурс] // 11. Блог М. Прохорова [Электронный ресурс] //
Режим доступа: . Проверено 11.02.2012. 84044.html]. Проверено 11.02.2012.
«PUBLIC SPHERE» OF J.HABERMAS: ITS REALISATION IN INTERNET-DISCOURSE
This article discusses the process of forming a new «public sphere» in the online discourse. The author gives a general description of the content of the concept of «public domain». The article gives examples of using the Internet as a «public sphere» in modern Russian society.
Keywords: J. Habermas, public sphere, internet-discourse, social media, civil society, information society.
Понятие «публичной сферы» введено Юргеном Хабермасом в 1962 году для обозначения «грамотного буржуазного общества» и позже «общества в целом», способного действовать в качестве критического противовеса государству.
Преимущественно на материале, относящемся к Великобритании XVIII и XIX вв. Хабермас показывает, как в эпоху зарождения капитализма возникла публичная сфера, а потом - в середине и конце XX в. - она пришла в упадок. Эта сфера была независимой не только от государства (хотя и финансировалась им), но и от основных экономических сил. Это была сфера, позволявшая любому желающему рационально обсудить проблему (то есть провести обсуждение или дискуссию, участники которой лично не заинтересованы в ее исходе, не притворяются и не подтасовывают ее результатов), присоединиться к этой дискуссии, и познакомится с ее материалами. Именно в этой сфере и формировалось общественное мнение.
Информация служила становым хребтом публичной сферы. Предполагалось, что участники публичных дискуссий ясно изложат свои позиции, а широкая публика с ними ознакомится и будет в курсе происходящего. Элементарной и в то же время самой важной формой публичной дискуссии были парламентские дебаты, которые публиковались дословно, хотя, конечно, свою роль (причем существенную) играли библиотеки и публикация государственной статистики.
Идеальную организацию публичной сферы легко представить: это честные члены палаты общин, которые в зале заседаний осуждают проблемы, пользуясь помощью способных и преданных делу государственных служащих, которые честно собирают нужную по ходу дела информацию. При этом весь процесс идет на глазах публики: сказанное добросовестно отражается в официальных публикациях, а пресса обеспечивает доступ к содержанию этих публикаций и старательно сообщает обо всем происходящем, так что, когда дело подходит к выборам, политика можно заставить отчитаться в его деятельности (и, естественно, что он делает это и в течение срока своего пребывания в парламенте, так что вся его деятельность совершенно прозрачна).
Идея публичной сферы чрезвычайно привлекательна для сторонников демократии и тех, кто испытал на себе влияние идей Просвещения. Для первых отлаженная публичная сфера - идеальная модель, на которой может быть продемонстрирована роль информации в демократическом обществе: их привлекает то, что надежная информация, которая предоставляется всем без каких-либо условий, является гарантией открытости и доступности демократических процедур. Концепция публичной сферы бесконечно привлекательна и для тех, кто находится под влиянием идей Просвещения. Она дает возможность людям доступа к фактам, они могут спокойно их проанализировать и обдумать, а затем принять рациональное решение, что нужно делать.
Полезно познакомиться с тем, как Хабермас излагает историю развития публичной сферы, чтобы понять динамику и направления этого развития. Хабермас считает, что публичная сфера или точнее, то, что он называет буржуазной публичной сферой, возникло в XVIII в. в связи с некоторыми важными особенностями капитализма, получившего развитие в это время в Великобритании. Самым важным было то, что класс предпринимателей стал достаточно состоятельным, чтобы добиться самостоятельности и избавиться от опеки государства и церкви. До этого в сфере общественной жизни доминировали двор и церковь, подчеркнуто демонстрировавшие приверженность феодальным обычаям, пока растущее богатство новых капиталистов не подорвало господства традиционной знати. Одним из проявлений этого богатства стала растущая поддержка предпринимателями всего, что было связано с литературой и литераторами: театра, кофеен, романов и литературной критики. Затем в свою очередь ослабла зависимость литераторов от покровителей, и, освободившись от традиционных зависимостей, они сформировало среду, критически настроенную по отношению к традиционной власти. Как замечает Хабермас, «искусство светской беседы превратилось в критику, а острословие - в аргументы».
Другим источником растущей поддержки свободы слова и реформы парламента стало развитие рыночных отношений. По мере того как капитализм рос и креп, он приобретал все большую независимость от государства, все чаще требовал изменения его институтов и не в последнюю очередь - институтов представительной власти, более широкое участие в которых позволило бы ему продолжить экспансию рыночных отношений. Аутсайдеры, обретя силу и веру в свои силы, хотели теперь стать инсайдерами. Борьба за реформу парламента была одновременно и борьбой за свободу прессы, поскольку те, кто выступал за эту реформу, добивались и большей открытости в политике. Знаменательно, что в середине XVIII в. впервые появились полные отчеты о заседаниях парламента.
Параллельно шла борьба за независимость прессы от государства. Этой борьбе содействовала апатия государства, но немало - и низкие издательские расходы. Как оказалось, пресса XVIII-XIX столетий, в которой был представлен очень широкий спектр мнений, при этом очень полно отражала деятельность парламента, что свидетельствует о существовании тесной связи между развитием прессы и парламентской реформой. (Знаменательно, что именно в 1832 г. по отношению к прессе стали употреблять выражение «четвертая власть», имея в виду, что ее место - после власти знати (лордов), князей, церкви и палаты общин.)
И, конечно, важную роль в борьбе Разных сил сыграло формирование политической оппозиции, которое стимулировало столкновение и борьбу мнений, что, в конце концов, привело к возникновению того, что Хабермас называет рационально-приемлемой политикой.
Итогом развития стало создание к середине XIX в. буржуазной публичной сферы с ее характерными чертами: открытой дискуссией, критикой действий власти, полной подотчетностью, гласностью и независимостью действующих лиц от экономических интересов и контроля государства. Хабермас подчеркивает, что борьба за независимость от государства стала важной составляющей буржуазной публичной сферы. Ранний капитализм был вынужден сопротивляться государству, отсюда борьба за свободную прессу, за политические реформы и за более полное представительство капитала во власти.
В своем историческом анализе Хабермас указывает и на парадоксальные особенности буржуазной публичной сферы, которые он называет рефеодализацией некоторых сфер жизни. Одна из них связана с продолжавшимся ростом капитализма. В течение некоторого времени, отмечает Хабермас, происходило «взаимопроникновение» отношений частной собственности и публичной сферы, но на протяжении последних десятилетий XIX в. хрупкое равновесие между ними постепенно стало нарушаться в пользу частной собственности. По мере того как капитализм становился все более могущественным и влиятельным, его сторонники переходили от призывов к реформам государственных институтов, к их захвату и использованию в своих целях. Возникло капиталистическое государство, а его сторонники стали все чаще переходить от дебатов и агитации к использованию государства, в котором они теперь доминировали, в борьбе за свои частные интересы.
В результате члены парламента одновременно оказались и членами правлений частных компаний, политические партии стали получить от бизнеса прямое финансирование, возникли центры разработки партийных стратегий, в парламенте начались систематическая лоббистская деятельность и обработка общественного мнения, публичная сфера теряла свою независимость. Конечно, свою роль играть продолжали и независимые участники - например, такие организации, как «Друзья земли» и профсоюзы, и, конечно, о лейбористской партии Великобритании, - но большинство было за то, чтобы приспособиться к капиталистическим отношениям и, следовательно, расстаться с ролью оппозиционеров (яркий пример - движение новых лейбористов Тони Блэра).
Хабермас не утверждает, что происходит возврат непосредственно к предшествующей эпохе. Наоборот, распространение лоббирования и технологий пиара - особенно на протяжении XX столетия - показывает, что жизненно важные элементы публичной сферы сохранились, стало общепризнанным, например, что в некоторых случаях только предшествующие политические дебаты могут придать легитимность принятым решениям. То новое, что внесли технологии пиара в публичную сферу, - маскарад, к которому участники дебатов прибегают, чтобы скрыть свои истинные интересы, рассуждая об «обществе всеобщего благосостояния» или о «национальных интересах», а это, в свою очередь, превращает дискуссию в современном обществе в «в подделку» под настоящую публичную сферу. Поэтому, используя термин «рефеодализация», Хабермас имеет в виду скорее возврат к силовому противостоянию, к чему-то сходному со средневековыми судебными поединками вместо честного соревнования различных взглядов и мнений.
Еще одно свидетельство рефеодализации, связанное с упомянутым аргументом, - перестройка системы массовых коммуникаций в обществе. Нужно иметь в виду, что эта система играет важную роль в публичной сфере, поскольку СМИ отслеживают события, происходящие в ней, и тем самым обеспечивают обществу широкий доступ к ней. В XX столетии, однако, СМИ превратились в монополистические организации и в меньшей мере стали выполнять свою важнейшую функцию - доводить до общественности достоверную информацию. По мере того как СМИ во все большей степени выражают интересы класса капиталистов, они не столько распространяют информацию, сколько формируют общественное мнение.
У этого процесса есть много аспектов, но итог состоит в том, что по мере того как пресса становится средством рекламы и берет на себя функции пропаганды (даже в том случае, когда публикует, казалось бы, всего лишь репортажи), публичная сфера приходит в упадок. По тем же причинам - растущей коммерциализации и экспансии корпоративного капитала - сокращается роль литературы, ее функция становится преимущественно развлекательной, теперь это бестселлеры и блокбастеры, которые пишутся не для того, чтобы их критически обсуждали, а для того, чтобы потребляли. Касается ли дело издательств, прессы или играющего более важную роль телевидения, все они сегодня порабощены, «феодализированы», их задачей стало прославление капиталистического образа жизни.
Под публичной коммуникацией обычно понимают вид устного общения, при котором информация в обстановке официальности передается значительному числу слушателей .
Для публичных коммуникаций характерна передача информации, затрагивающей общественный интерес , с одновременным приданием ей публичного статуса .
Публичный статус подразумевает сообщение информации лицом, обладающим определенным социальным статусом, т.е. формально установленным или молчаливо признаваемым местом индивида в иерархии социальной группы.
Кроме того, статус публичности связан с официальностью обстановки общения, которая предполагает своевременное оповещение аудитории о теме сообщения и статусе выступающего и приглашение ее в определенное место и время. Официальное общение подчиняется определенному регламенту.
При публичном общении слушатели должны находиться в поле зрения говорящего, т.е. это контактное общение в отличие от дис-тантного массового общения, осуществляемого через СМИ.
Слушатели являются в определенной степени заинтересованной аудиторией, специально пришедшей послушать выступающего в силу своей социальной роли (например, работники организации, студенты, прихожане, сторонники политической партии и т.д.). Публичное общение относится к институциональному (статусно ориентированному) общению в отличие от персонального (личностно ориентированного).
Статусно ориентированное общение имеет множество разновидностей, выделяемых в том или ином обществе в соответствии с принятыми в нем сферами общения и сложившимися социальными институтами: политическими, деловыми, научными, педагогическими, медицинскими, военными, спортивными, религиозными, юридическими и т.д.
Особенно больше место публичное выступление занимает в политических PR-акциях, к которым прежде всего следует отнести различные формы публичного обращения государственных и общественных деятелей к гражданам и народу, доклады партийных лидеров на съездах и других политических форумах, выступления участников политических дебатов, а также речи, произносимые на митингах и встречах с избирателями.
Публичная сфера - это определенное пространство, в кот. различные социальные системы (правительство, партии, профсоюзы, массмедиа) ведут обществ. дискуссию и могут вступать в оппозицию по отнош. др. к др.
Сфера публичной жизни, в рамках которой может разворачиваться обсуждение общественно значимых вопросов, ведущее к формированию информированного общественного мнения. С развитием публичной сферы связан ряд институтов - государство, газеты и журналы, обеспечение публичного пространства, такого, как парки, кафе и другие общественные места, - а также культура, благоприятствующая публичной жизни.
Субъектное пространство публичной сферы (Д. П. Гавра) составляют два типа субъектов - институциональные и субстанциональные.
Общественность в качестве субстанционального субъекта публичной сферы понимается как совокупность индивидов и социальных общностей, которые функционируют в публичной сфере и которыми движут некие общие интересы и ценности, имеющие публичный статус.
Объектом публичных коммуникаций постепенно становится поиск общественного консенсуса м/д соц. субъектами, прежде всего, через информирование и убеждение
Исходя из названных постулатов мы трактуем дискурс публичной коммуникации как сложную систему, обладающую шестью основными планами:
· интенциональный план (коммуникационный проект);
· актуальный план или перформанс (практическая реализация коммуникационного проекта в живой деятельности, имеющей знаково-символический характер);
· виртуальный план (ментальные механизмы передачи и восприятия смысловых единиц коммуникации, включая ценностные ориентации, способы идентификации, репертуары интерпретаций и другие ментальные операции);
· контекстуальный план (расширение смыслового поля на основе социокультурных, исторических и иных контексов);
· психологический план дискурса, который пронизывает все другие его планы, выступая их эмционально заряженным компонентом;
· «осадочный» план (запечатление всех вышеназванных планов в виде прецедентных текстов, архитектурных памятников культуры, памятных мест, монументальной образов и символов).
В крупных европейских государствах (а Россия в данном случае повторяет развитие последних) публичные коммуникации зарождаются, формируются прежде всего в публичной сфере в качестве коммуникации определенных социальных групп и институтов, в основном как коммуникации между государством и общественностью, другими словами, как коммуникации институциональных и субстанциональных субъектов общественной сферы.
